Дмитрий Мосьпан

11 мая в Клубе Игоря Бутмана Квартет Дмитрия Мосьпана и Jazz Friends представят юбилейную программу «20 лет в Большом джазе» - в честь дня рождения лидера проекта! На праздничном концерте соберутся самые известные музыканты нашей страны, прозвучат популярнейшие джазовые хиты, а также стильные, мелодичные, мастерски исполненные авторские композиции Дмитрия из его альбома «On The Waves».

В честь такого события представляем интервью с потрясающим музыкантов, аранжировщиком и композитором, Дмитрием Мосьпаном.

Совсем скоро ты будешь отмечать не только свой собственный юбилей, но и юбилей своей профессиональной деятельности, ведь ты уже «20 лет в большом джазе». Давай вспомним, каково это было в 14-15 лет попасть в оркестр Олега Лундстрема?

На самом деле, тогда попасть в оркестр для меня было большой неожиданностью. Я начал там играть даже раньше, примерно в 13 лет. Просто сначала приходил на замены, сотрудничал с разными музыкантами из этого коллектива. Тогда до конца не понимал, что со мной происходит. Но я действительно был увлечен серьезной музыкой, слушал Колтрейна, снимал его записи (записывал нотами – прим.ред). Для меня вся эта ситуация казалась сказкой. Только представь, в одно мгновение я очутился в мире больших музыкантов. А если говорить про дедушку Лу (речь об Олеге Лундстреме, руководителе оркестра – прим.ред.), то он, вообще, показался мне волшебником.

Во всей этой сказочной истории, интересно понять, как ты мог там очутиться в таком раннем возрасте?

Дело в том, что я пришел на место Александра Пищикова (это один из самых известных и даже, если можно так сказать, революционных музыкантов того времени). Он собирался иммигрировать в Германию, и таким образом освобождалось место в оркестре. Меня туда порекомендовал мой дядя Денис Швытов, который играл у Лундстрема первого альта. Сам он тогда учился у Александра Викторовича Осейчука, в РАМ им. Гнесиных. Я очень тесно общался со всеми его студентами, так как жил в общежитии при Гнесинке (Общежитие Российской Академии музыки имени Гнесиных – прим.ред.) у Дениса. Я часто играл на джемах, которые в то время проходили по средам у Александра Эдельмана в «Джаз Арт Клубе» на Беговой. В этом месте собиралась продвинутая джазовая тусовка, туда приходили мэтры, поэтому я одной рукой играл, другой держался за Дениса. Было немного страшно, хотя атмосфера создавалась доброжелательная. Помню, часто видел там Игоря Михайловича Бриля и его сыновей. Мне казалось, что они боги. Вроде только недавно они приезжали на фестиваль в мой родной город Волгоград, и я восторженно смотрел на них из зрительного зала, а потом прошло не так много времени, и вот они, все в одном клубе, на одной сцене.

То есть, получается, к тому моменту, как ты попал в оркестр Олега Лундстрема, ты закончил только музыкальную школу у себя в Волгограде.

Да, но я одновременно в этом же городе ходил на подготовительные курсы, чтобы поступить в Волгоградское училище искусств. Дмитрий Рафаэлович Арутюнов какое-то время подтягивал меня по импровизации.

Вообще, я с 6 лет начал заниматься на скрипке в детской музыкальной школе №1 города Волгограда. Спустя 3 года перешел на кларнет к Е.А. Суходольскому. В 11 лет стал играть на сопрано-саксофоне (помню, как был счастлив, когда мама мне его купила). Тогда, кстати, я и понял, что саксофон – это то, на чем я действительно хочу играть. Меня это очень вдохновило. И поэтому в 12 лет я продолжил обучение на тенор-саксофоне в Московском Государственном Училище Духового Искусства у Томаса Георгиевича Геворкяна.

А в оркестре Олега Лундстрема на каком саксофоне ты играл?

К тому моменту основным стал тенор-саксофон, но там приходилось играть и на сопрано-саксофоне, и даже на бас-саксофоне. А в 16 лет я познакомился с Игорем Бутманом и стал играть в его оркестре еще и на баритоне.

Санта Барбара Джаз Фестиваль. Оркестр О. Лундстрема

Скажи, в такой юном возрасте тебя брали на гастроли?

Да, конечно. Это было удивительно! Первая моя поездка была в США. Мы выступали на фестивале в Санта-Барбаре. Там же играли и очень известные музыканты, такие как, например, Дэйв Брубек и Лэс Маккэн. Я солировал в композиции Олега Лундстрема «Усы папаши» и ‘Lady luck’ («Госпожа удача») как раз на бас-саксофоне. Держал я его крепко, но размером он от меня не сильно отличался.

А есть ли различия между тем, как ты воспринимал и играл джаз 20 лет назад и сейчас?

Ты знаешь, различия в том, что сейчас больше опыта и больше знаний в плане гармонии, импровизации.

А сам образ джаза изменился для тебя за это время?

Конечно, в 14-15 лет в этом во всем больше загадки, магии. А ощущения не изменились. Эмоции я и сейчас испытываю всё те же.

Какие? Можешь описать?

Не знаю даже, как описать радость, когда ты будто бы находишься в сказочном месте, погружаешься в особую атмосферу, кажется, что от тебя зависит все. Есть ощущение, что ты управляешь ситуацией. Это окрыляет… Иногда кажется, что ты летишь, иногда, наоборот, такое чувство, что ты погружаешься в какие-то глубины. И все это меняется в зависимости от музыки, которая звучит в данный момент. Но, в основном, все связано с природой и свободой. Джаз – это самая свободная музыка, которую люди создали, но при этом в ней такая глубина…

Мне, честно, иногда очень грустно наблюдать за зрителями, которые приходят на джазовый концерт в первый раз. Для многих джаз – это какие-то ультразвуки. На самом деле, чтобы слушать джаз, нужно понимать его разумом, а чувствовать душой.

Да, зрители бывают разные... А какие изменения, по-твоему, произошли с самой джазовой музыкой за последние 20 лет в России?

Я слушаю записи людей, которые играли в 60-е годы в СССР и чувствую, что уровень был очень серьезный. Эти советские исполнители не уступали своим западным коллегам. Я говорю про таких людей как Геннадий Гольштейн, Константин Носов, Михаил Окунь, Герман Лукьянов, Николай Левиновский. Можно очень много перечислять.

Изменения вижу в системе образования. Джазовая школа в России стала крепче, благодаря, кстати говоря, таким педагогам как Осейчук и Бриль. Они вырастили уже несколько поколений профессиональных музыкантов.

Но кардинально, мне кажется, с 60-х годов не поменялось ничего в мировом джазе. То, что сделал квартет Колтрейна, Майлз Дэвис и многие другие великие люди – это то, на что все и сейчас опираются. Просто везде джаз идет своей дорогой. В Америке, например, направленность джаза разнится даже от города к городу. Например, в Нью-Йорке больше современного, modern джаза. В LA ( Los Angeles – прим.ред.) джаз ближе к популярной музыке. В Новом Орлеане можно чаще, чем в других местах, услышать традиционный джаз.

Просто сейчас музыка стала более технологичной и отточенной, появилось больше исполнительских приёмов, то есть изменился подход, но основа осталась такой же.

А что можешь сказать про себя? Как ты изменился за последние 20 лет?

Со мной много чего произошло. Сотрудничал с замечательными музыкантами, получал опыт, понимал, что нужно от каких-то вещей отходить в пользу развития. Таким образом, формировалось мое собственное отношение к джазу. В итоге, я осознал, что нельзя замыкаться на каком-то одном стиле, иначе дальше пути нет. Например, я очень долго слушал Колтрейна. Но, на самом деле, помимо него есть масса интересных саксофонистов. Возможно, они менее великие – (к Сонни Роллинзу это не относится, он для меня находится на одном уровне с Трейном) – но у них тоже есть чему поучиться.

Одним из самых известных фактов о тебе является то, что ты победил в телепроекте «Большой джаз» на канале Культура, где в качестве главного приза получил ангажемент на 10 дней в Новый Орлеан. Чем понимание джаза американцев отличается от нашего?

У них более свободное отношение ко всему. Новый Орлеан они называют big easy, имея в виду атмосферу спокойствия и расслабленности, которая там царит. Ты гуляешь по улицам и слышишь джаз отовсюду. Люди просто живут этой музыкой.

Почему ты не уехал жить в Америку, ведь тебя принимали за своего все те великие музыканты, с которыми тебе успешно удавалось сотрудничать?

Ну, во-первых, потому что здесь моя семья. А, во-вторых, я туда приезжал больше 20 раз за 15 лет работы в оркестре Игоря Бутмана. Можно сказать, за все это время успел там нажиться. В детстве была такая мечта – жить в Америке. Но потом я понял, что Россия мне роднее. Здесь я понимаю свое место. И, конечно, там большая конкуренция, местные музыканты сталкиваются с огромными трудностями, прежде чем добьются признания. А в Москве мне всегда хватало работы, была огромная занятость, поэтому я решил здесь остаться. В Америке темп жизни еще более интенсивный, а мне, честно, не хочется все время бегать по халтурам, чтобы заработать на кусок хлеба. Хочется больше играть в клубах и выступать на хороших площадках, иметь время для индивидуальных занятий на инструменте, для написания музыки, да и просто, наверное, каждому необходимо иногда посидеть и подумать о жизни.

Во время одной из поездок с оркестром Игоря Бутмана в Нью-Йорк, ты записал свой дебютный диск OnTheWaves («На волнах») вместе с VitalyGolovnev (труба, флюгельгорн), GeraldCannon (контрабас), Benito Gonzales (рояль), Rodney Green (ударные). Это как-то повлияло на твою творческую жизнь в России?

Не могу сказать, что как-то сильно повлияло. Тура у меня никакого не было, была только скромная презентация и несколько концертов. Сильно это событие я не афишировал. Но для меня важно, что я приобрел бесценный опыт работы с такими потрясающими музыкантами и что остались ценные контакты. А помог мне с поиском людей для записи и организацией процесса мой друг, трубач Виталий Головнев, который тогда уже долгое время жил в Америке. Я ему, конечно, очень благодарен.

Альбом на iTunes

В 2004 году ты расстался с оркестром Олега Лундстрема, окончательно перейдя на работу в оркестр Игоря Бутмана. Но спустя достаточно большое количество времени ушел и из этого коллектива. Каждый уход – это желание реализовать амбиции, попробовать что-то новое? Или есть другие причины?

Знаешь, все происходило очень естественно. Когда я ушел из оркестра Лундстрема, я уже играл в оркестре Игоря Бутмана и Виктора Лившица. Да и после смерти дедушки (Олега Лундстрема – прим.ред.) там все очень сильно изменилось. На место маэстро пришел другой дирижер, Георгий Арамович Гаранян, и мы стали играть не совсем джазовую музыку. Таким образом, проработав в этом коллективе 7 лет, я понял, что мне больше там задерживаться не стоит. Тем более, что с Игорем ( с Игорем Бутманом – прим.ред.) всегда было интересно, и в плане репертуара, и в том плане, что он давал возможность молодым музыкантам себя проявить. С записью диска он тоже мне очень сильно помог. А потом, после 15 лет сотрудничества, он, видимо, почувствовал, что пора меня отпускать в свободное плавание. При этом Игорь, по-прежнему, меня поддерживает, приглашает на свои фестивали и концерты.

И каково тебе сейчас в свободном плавании?

Прекрасно себя ощущаю. В то время, когда я ушел из оркестра Бутмана, мы уже много лет сотрудничали с Вадимом Эйленкригом. Я сначала писал музыку для его малого состава. Потом, в 2016 году, когда он стал лидером своего оркестра, я написал много аранжировок и для большого состава. Сейчас с Вадимом по-прежнему работаем вместе. Я ему очень благодарен за то, что он поверил в меня как в аранжировщика и, вообще, очень серьезно ко мне относится и многое доверяет в плане творчества.

В каких проектах ты еще занят?

На первом месте в настоящий момент – мой квартет. В последнее время я выступаю с братьями Ивановыми, с Андреем и Михаилом. С Андреем мы знакомы уже 19 лет. Он был первым контрабасистом в оркестре Игоря Бутмана. Он виртуозный исполнитель и харизматичная личность. А Михаил очень классный пианист и талантливый композитор. В 2015 году они пригласили меня в качестве композитора-аранжировщика и солиста выступить в зале П.И. Чайковского с Симфоническим оркестром Москвы «Русская филармония». Это была музыка в стиле crossover. До этого я делал аранжировки для биг бэнда: сотрудничал с оркестром Курской филармонии, привозил свои аранжировки в Астрахань. 19 мая поеду в Ногинск на фестиваль Sugar Fest играть свою музыку с биг бэндом п/у Александра Дубровского. Игорь Бутман когда-то тоже давал мне возможность писать аранжировки для его оркестра. В последний раз мы исполняли их в Доме Музыки.

У меня даже были мысли собрать свой оркестр, потому что материала уже накопилось достаточно, но это все очень трудно. Поэтому я с огромным уважением отношусь к Петру Востокову, который смог организовать работу своего оркестра, за которым люди пошли и в которого поверили.

С 2012 года ты преподаешь в ГКА имени Маймонида. Не все музыканты горят желанием преподавать. Почему ты этим занимаешься?

Это моя постоянная работа, и я очень горжусь тем, что являюсь преподавателем именно в академии Маймонида. Там доброжелательная атмосфера, можно без проблем взаимодействовать с руководством, все обсуждать. Для меня преподаватель – это не тот, кто «тащит за уши». Это тот человек, который может помочь раскрыться индивидуальности. К каждому у меня свой подход. Мне очень приятно, что перед вступительными экзамена, ко мне выстраивается очередь. То есть ребята действительно приходят, чтобы научиться чему-то от меня. И, Слава Богу, я еще способен продемонстрировать на инструменте то, о чем говорю и какого результата жду от них.

Вообще, процесс преподавания для меня не только очень интересный, но и полезный. Чем больше я занимаюсь со студентами, тем больше вижу, что мне нужно в своей игре исправить, в какую сторону развиваться. Они тоже меня обучают: приносят новые записи, я начинаю интересоваться новыми музыкантами, больше слушать, анализировать. Получается такое взаимное обогащение.

Каким ты видишь своё будущее через ещё 20 лет? Будет ли оно однозначно джазовым?

Я так далеко не заглядываю. Есть планы на ближайшие 5 лет. И, конечно, в основном, все они связаны с музыкой.

Можно ли сказать, что без музыки ты, вообще, не видишь себя?

Профессиональные музыканты, в принципе, и есть музыка. Они состоят из музыки на молекулярном уровне. Что бы они ни делали, их мысли все равно настроены на музыкальную волну. Бывает даже так, что чем дальше ты от музыки, тем ближе она к тебе. Потому что не всегда получается думать о ней, зарабатывая ею на жизнь. И, наоборот, стоит от нее отвлечься, как она тебя начинает притягивать еще сильнее.

Что для тебя в жизни самое главное?

Сейчас для меня главное – это свобода, развитие новых аспектов в творчестве и духовное обогащение.

Беседовала Polly Po

_________________________

Дмитрий Мосьпан - саксофонист, композитор, аранжировщик, преподаватель, победитель телепроекта «Большой джаз».

Музыкальную карьеру Дмитрий начал в 14 лет, поступив в Оркестр Олега Лундстрема, где в течении 7 лет под управлением мэтра приобретал опыт оркестровой игры и постигал основы импровизации. В 1999 году Мосьпан знакомится с Игорем Бутманом, и получает приглашение играть в его Биг-Бэнде, - сначала партию баритон-саксофона, а затем - первого тенора. Это сотрудничество продолжается по настоящий момент.

Дмитрий Мосьпан

В 2005 году музыкант проходил стажировку в университете "New School" в Нью-Йорке, по обучающей программе "Open World". Выступал в легендарном нью-йоркском клубе "Blue Note" в составе ансамбля "Open World Russian Octet" со специальными гостями: Clark Terry, Jimmy Hith, Kenny Barron. В 2010 году выступал c ансамблем Вадима Эйленкрига в Ялте на экономической конференции. Играл для Билла Клинтона (экс президента США). .

Дмитрий Мосьпан

В 2012 году, в Нью-Йорке, состоялась запись сольного альбома Дмитрия - «On The Waves», на котором играют звезды нью-йоркского джаза: Benito Gonzales, Gerald Cannon, Rodney Green, Vitaly Golovnev.

За 20 лет музыкальной карьеры, Дмитрий успел поработать со многими известными российскими музыкантами, такими как: Герман Лукьянов, Георгий Гаранян, Валерий Пономарев, Николай Левиновский, Андрей Макаревич, Лариса Долина, Тимур Родригез, Вадим Эйленкриг, Виталий Головнев, Яков Окунь, Иван Фармаковский и многими другими…

А также неоднократно выступал со звездами мирового джаза: Wynton Marsalis, Randy Brecker, Joe Lovano, Bill Evans, Richie Cole, Mark Soskin (Sex in the Big City), Eddie Henderson, Ugonna Okegwo, Gene Jackson, Donald Edwards, Kevin Mahogany, Allan Harris, Jenn Parker, Irvin Mayfield, Herlin Riley и другими.

Дмитрий Мосьпан

Принимал участие во многих международных джаз-фестивалях: «Santa Barbara International Jazz Festival», «Umbria Jazz Festival», «Jazz a Juan», «Wigan Jazz Festival», «Триумф Джаза», «Джаз в Саду Эрмитаж», «Усадьба Jazz», «Акваджаз. Sochi Jazz Festival», «World Jazz Festival», «Koktebel Jazz Party» и других.

Николай Моисеенко о Дмитрии Мосьпане:

"В 1998 году я поступил к Осейчуку! Сказать, что я был счастлив это не сказать ничего! Я был на олимпе, в окружении богов которые начали с тобой здороваться и вообще замечать тебя:) Это были Денис Швытов, Женя Соколовский и многие многие! В скором времени я узнал, что у Дениса есть брат и зовут его Дима. Что ему меньше чем мне, а играет он уже много лучше! Потом я его услышал-и это было реально что-то! Это была не Гнесинка, это было что-то другое, чего я на тот момент ещё не знал и не понимал! Как то придя на урок к Осейчуку я спросил его про Диму и получил примерно " ну что, ну Колтрейн, ну наснимали ну а своего нет!" И так как авторитет учителя для меня оочень важная штука-на сём я на время и успокоился.

Через какое-то время Виталик Головнев привёл меня в оркестр Игоря Бутмана и я оказался рядом с такими монстрами как Швытов, Бутман и Мосьпан. Тот концерт я помню. Я помню как играл Денис, помню как он вёл группу саксофонов и как было безопасно! Помню живую реакцию Игоря на каждое соло Димы! А соло было много-изобретательные, яростные и бескомпромиссные! Но что меня поразило больше всего-он был бесстрашен. Для меня, боящегося собственной тени и находившимся под давлением признанных авторитетов, такая свобода в игре была просто чём-то схожим с бунтом! Тот концерт был первым моим джазовым концертом, когда желание и возможности музыкантов были на одном высоком уровне и была музыка! В дальнейшем Дима только укрепил меня в ощущении, что тут не только " снял и играешь" а что-то другое, более важное!

Я продолжал учиться в Академии, не пропуская ни одного урока. И как-то на одном из уроков по ансамблю Александр Викторович закричал на одного из студентов: "дуй, просто дуй!!! посмотри на Мосьпана-он просто дует, а ты что-то придумываешь!".... И вроде подействовало:)

Дмитрий Мосьпан-по моему, один из самых важных саксофонистов для нас сегодня!"